Вітренко Марина

Проблемна група "СНД"

В процессе перехода к полицентричности мир столкнулся с опасностью своей дивергенции^*, которая сопровождается ломкой старых межгосударственных связей и существующих государственных границ (как территориальных, так и информационных); образованием новых национальных государств и региональных держав; ростом их претензий на роль соответствующих центров силы. Дивергенция современного мира вызвала перегруппировку центров силы, обострение борьбы между ними за сферы влияния, которая нередко принимает опасные формы открытой военно-политической конфронтации.

С распадом постсоветского геополитического пространства,  новые независимые республики остро ощутили свою незащищенность перед возникшей системой внутренних и внешних угроз для их жизнедеятельности. Среди материальных причин данной ситуации упоминаются:  

• утрата прежних "двойных" границ;
• раздел между государствами СНГ армии и флота;
• развал единого командно-админ. механизма советской экономики;
• нарастание в обществе социальных и этнических конфликтов;
•   ухудшение криминогенной обстановки, в т. ч. активизация трансграничной преступности и международных террористических организаций вследствие новоявленной незащищенности внешних границ Содружества.

На сегодняшний день СНГ как геополитическое интеграционное образование, а тем более в качестве международной организации (напомню, что СНГ официально имеет статус междунар. организации), подвергается резкой критике со стороны и "местных", и зарубежных аналитиков. В частности, Збигнев Бжезинский определяет СНГ как "безликое и неэффективное" и явно отстаивает позицию российского "великодержавства" в отношении стран СНГ. Его словами, позицию "тех, кто видел в экономической интеграции лишь один из инструментов реставрации империи под "зонтиком" СНГ". Профессор В. Дергачев, авторитетный исследователь проблем геополитики и МО, определяет постсоветское пространство как "Расколотый Хартленд /от англ. HeartLand – централ. район, образ. сердцевина планеты/". Он констатирует, что сегодня "Восточная Европа и Хартленд расколоты изнутри. Дезинтеграция славян, 70%, которых проживало в Советском Союзе, утрата геополитических позиций на Балканах, Кавказе и Центральной Азии усилили западную и исламскую экспансию". (Кстати, Бжезинский акцентирует в основном на "прозападном" векторе дезинтеграции СНГ).

Дергачев выделяет следующие тенденции трансформации многомерного коммуникационного пространства Хартленда:

• Утрата Россией военно-морских форпостов и коммуникационных узлов на востоке и западе (Порт-Артур и частично Севастополь), торгово-экономических центров; вытеснение России, несмотря на военное присутствие из Закавказья и Центральной Азии;
• Утрата восточнославянским миром военного и экономического приоритета в Черноморье;
• Из-за падения уровня и качества жизни в СНГ усиление экономической экспансии Китая (от Карпат до Владивостока) и Турции (от Балкан до Центральной Азии);
• Формирование в будущем мирового коммуникационного узла на восточных "берегах" Евразийской степи и пересечении крупнейших трансконтинентальных транспортных коридоров – Великого шелкового пути /проект ТГАСЕКА/ и Азиатско-Североамериканской магистрали.

В дальнейшем Дергачев рассматривает так называемые коммуникационные узлы на постсоветском геополитическом пространстве, в т. ч. в рамках СНГ. Обращаясь к вопросу о существовании коалиций и противодействий между странами-участницами Содружества (часто политически завуалированных), считаю вполне обоснованным определить именно эти коммуникационные узлы как коалиции по сути (во внутренней структуре) и как противодействия во внешней по отношению к ним среде – в составе СНГ. К тому же, Дергачев подчеркивает: "коммуникационные узлы… где наиболее отчетливо проявляются разновекторные тенденции". В их числе:

• Прибалтика (страны, не вошедшие в СНГ, главн. образом ориентиров. на Запад)
• Причерноморье (Украина)
• Центральная Азия
• Кавказ

Все названные "узлы" имеют достаточно высокий конфликтный потенциал, аккумулированный на основе неудовлетворенных территориальных, финансовых, ресурсных, национальных, культурных и др. потребностей бывших союзных республик, главным адресатом которых, бесспорно, является Российская Федерация.

Особое внимание обращает наблюдаемая концентрация, региональных и внутренних противоречий в пограничном пространстве РФ.

В настоящее время РФ имеет границы с 18 сопредельными государствами. Из них более 13,5 тыс. км. (80 % сухопутного участка) приходиться на государственную границу, не оформленную в международно-правовом отношении. К ней непосредственно относятся границы с государствами-участниками СНГ. Это границы России с Белоруссией (825 км), Украиной (1350 (!) км), Казахстаном (4800 км), Грузией (780 км) и Азербайджаном (263 км), не оформленные в международно-правовом отношении.

Серьезной предпосылкой потенциальных конфликтов в пограничном пространстве России является то, что почти половина сопредельных государств имеет территориальные претензии к РФ. Проблемы оспариваемых территорий на новых постсоветских границах приобретают довольно острый характер. Россия на данном этапе, в силу экономической нестабильности, существенно ограниченных возможностей оборонного потенциала (главным образом унаследованного от СССР), не в состоянии эффективно решить эти проблемы. Также следует констатировать усиливающееся политическое давление на правящие круги РФ и наращиваемую экономическую экспансию извне, которым Россия не способна результативно противостоять на всех направлениях.

Современные аналитики и политики-практики определяют одной из важнейших задач пограничной политики Российской Федерации предотвращение и нейтрализацию вооруженных конфликтов в российском пограничном пространстве и на внешних границах государств СНГ. "Анализ вооруженных конфликтов, периодически возникающих в пограничном пространстве России за последние 15 – 20 лет (на Даманском, на участках монголо-китайской границы, в приграничных районах с кит. провинцией Синьцзян, на таджикско-афганской границе, в Кавказском и Северо-Кавказском пограничных регионах, в Приднестровье и т. д.), и вскрытие их причинно-следственных связей, – утверждают исследователи ЦОПИ ФПС РФ, – показывает, что они возникают не сами по себе, спонтанно, а являются, как правило, следствием кризисного развития чрезвычайных условий обстановки на государственной границе между сопредельными странами. Последние же в значительной степени предопределяются характером и направленностью политических, военно-стратегических, национально-этнических, правовых и других отношений между соседними государствами. Вооруженные конфликты в российском пограничном пространстве и на внешних границах СНГ, как свидетельствует практика, обычно возникают под влиянием комплекса причин. Важнейшее место среди них занимают неурегулированность государственного разграничения соседних стран (территориальные претензии) и внутренний сепаратизм, опирающийся на этнический фактор".

Наиболее интегрированным и наиболее обособленным коммуникационным узлом в пределах СНГ, по моему мнению, можно считать Центральную Азию (Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан). Этот регион имеет очень высокий конфликтный потенциал. Во внутреннем климате региона отмечаются такие конфликтогенные тенденции, как:

• усугубляется противостояние клановых и региональных элит, баланс между которыми поддерживался во времена Советского Союза;
• среди государств Центральной Азии развит дух соперничества, который препятствует развитию интеграционных процессов и усугубляет изоляцию;
• неблагоприятная социально-экономическая ситуация, которая характеризуется массовым обнищанием и маргинализацией значительной части населения;
• данные процессы, в свою очередь, приводят к усилению националистических тенденций, инспирируемых взаимными территориальными претензиями и амбициями разных этнических групп.

Между тем, стабильность, достигаемая за счет авторитарных методов правления, создает обманчивое впечатление благополучия региона. Такое впечатление поддерживается пропагандой и блокированием объективной информации со стороны государств.

Признанный лидер региона – Узбекистан – последовательно выступает в оппозиции к экспансионистским планам Москвы в отношении "интеграции" на постсоветском пространстве, в которой Россия выступала бы в роли ведущей и направляющей силы. Узбекистан, как и Украина (выделяемая аналитиками как узел наиболее сильного противодействия давлению Москвы) не вошел в состав многих межгосударственных и межпарламентских соглашений стран-участниц СНГ, многочисленных, но в большинстве чисто декларативных, инициированных РФ в качестве элементов механизма расширения сферы своего влияния. За период существования СНГ как международной организации (1992 – 2002 гг.) в его рамках было создано более 60 координационных и консультативных органов³, эффективность деятельности которых явно вызывает сомнения.

Силами оппозиции был создан ГУУАМ – организация межрегионального экономического сотрудничества – альтернатива СНГ (в определенной степени). /Узбекистан заявил о вступление в ГУУАМ на Вашингтонском Саммите в апреле 1999 г./

Следующим шагом и на пути углубления сотрудничества в рамках ГУУАМ стал Ялтинский саммит (6—7 июня 2001 г.), где президентами стран-участниц СНГ была подписана Ялтинская Хартия.

Ялтинский саммит ГУУАМ обозначил следующие направления:

Во-первых, несколько сокращен перечень сфер сотрудничества — четко обозначены приоритетность экономического направления сотрудничества (стороны категорически отмежевались от перспектив преобразования ГУУАМ в военно-политическую структуру), открытость деятельности этого объединения, невозможность противостояния с Россией и СНГ.

Во-вторых, заложена определенная организационная основа для дальнейшей институциализации ГУУАМ, в частности определены высший, исполнительный и рабочий органы организации, периодичность встреч, механизмы принятия решений.

В-третьих, между странами ГУУАМ остались существенные расхождения, в частности, в вопросах создания зоны свободной торговли, «глубины» институциализации ГУУАМ, перспектив и субъектов возможного расширения объединения.

В аспекте рассматриваемой проблемы коалиций и противодействий среди государств-участников СНГ, интересно отметить высказывание Президента Казахстана Назарбаевав интервью корреспонденту СNN:

— Существует ли, по Вашему мнению, фронт или коалиция государств, которые бы создали в регионе группу по борьбе с терроризмом?

— Наверное, нельзя говорить о какой-то официальной организации. Во-первых, в Центральной Азии мы все состоим в Договоре о центральноазиатском экономическом сотрудничестве; Казахстан, Киргизия и Таджикистан входят в систему коллективной безопасности внутри СНГ. Если эти формы можно считать коалицией, то она уже создана. Вы знаете, что в 1999-2000 годах было террористическое нападение на юг Киргизии и Узбекистана, погибли люди. В связи с этим в Ташкенте состоялась встреча глав Казахстана, Узбекистана, Киргизии, Таджикистана. Тогда мы подписали договор, в котором записано: в случае нападения на одну из этих стран остальные государства помогают всеми ресурсами, включая военные.

   Важно подчеркнуть, что все перечисленные Назарбаевым республики – Казахстан, Узбекистан, Киргизия и Таджикистан – подписали Договор о коллективной безопасности (май 1992 г.) /в договоре не участвуют только 3 из 9 стран СНГ: Молдова, Туркменистан и Украина /. Иными словами, еще раз прозвучало подтверждение откровенного неисполнения положений Договора.

   Известно, что со времени подписания Договора о коллективной безопасности в рамках Содружества к 1997 г. была наработана основательная нормативно-правовая база: около 400 документов в области военного сотрудничества. В то же время, возможности Договора используются далеко не полностью:

• интеграционные процессы в военно-политической области носят в целом декларативно-совещательный характер;
• не отлажен механизм реализации и контроля за исполнением договорных документов и коллективных решений;
• запланированные практические мероприятия не носят определяющего характера в обеспечении коллективной безопасности;
• не разработаны программы военно-технического и военно-экономического сотрудничества;
• не отработан порядок принятия практических мер, адекватных изменениям военно-политической обстановки.              

     Таким образом, попытки создать на основе Договора региональную систему коллективной безопасности и объединенных вооруженных сил оказались неудачными.

Подводя черту под вышеизложенными тезисами, хочу привести цитату из "FinancialTimes" (Лондон), в которой популярно изложена суть "камня преткновения" в СНГ:

"Личные амбиции лидеров молодых независимых государств, разнополюсность, а иногда полярность их интересов, боязнь упустить лакомый кусочек при разделе "союзного пирога" заставляет их лавировать, избегать решения острых проблем, подписывать соглашения, которые нельзя уважать; и всеми способами стремятся отложить до следующего заседания вопросы, которыми не могут заставить себя заниматься ".